
Меньше всего в своей жизни я бы хотел стать актером кино или театра. Однако все больше и больше профессиональная деятельность становится похожей на некое действо с заранее известным сценарием.
Ожидание начала судебного заседания по рассмотрению жалобы защиты на продление срока содержания под стражей затянулось на два с половиной часа. Ожидаем. Все темы с коллегами себя исчерпали.
«Не в первый раз сюда хожу (прим. автора: имеется в виду апелляция Кемеровского областного суда), и складывается такое впечатление, что всё здесь готово заранее» — говорит одна гражданка. «Где это правосудие… Из Новокузнецка приехала».
Как отнять у человека надежду? Как сказать ей, что…
Адвокат Стрижак, заходите.
Наконец-то позвали.
Отводов нет, суду доверяем...
Исход сегодняшнего вопроса понятен наперед – апелляция согласится с продлением срока стражи. Однако есть одно ходатайство, ваша честь. Ходатайство не готовил и выдаю экспромтом. Интересно посмотреть, что будет.
Прошу огласить проект сегодняшнего апелляционного постановления, если таковой имеется. В зависимости от его содержания я определю для себя степень убедительности произносимой защитительной речи. Как показывает опыт предшествующих лет, суд всегда зачитывает резолютивную часть постановления с листа бумаги, где текст выполнен печатным, а не рукописным способом. При этом в залах судебного заседания, где суд оставался на совещании, не имеется ни компьютера, ни принтера. А времени, в течение которого совещался суд, явно не достаточно для набора резолютивной части.
Более того, судья Кемеровского областного суда Н. Конев на курсах повышения квалификации адвокатов, проводимых Адвокатской палатой Кемеровской области, с трибуны прямо сказал, что закон не запрещает изготавливать проекты постановлений и таковые имеют место быть.
Не успел защитник огласить свое ходатайство, как судья быстро схватила лежащие перед ней листы бумаги, верхний лист которых по своему оформлению явно напоминал вводную и описательную часть постановления, и перевернула их текстом вниз, немного отложив в строну.
Судья, прокурор, секретарь смотрели друг на друга, словно ожидая подсказки.
Глядя на судью, пришлось приподнять брови, и слегка наклонить голову в сторону.
— Предлагаю обсудить заявленное ходатайство.
Первым сказал свое слово подзащитный: «Поддерживаю».
Прокурор возразил.
Суд задал вопрос: «А ранее, Андрей Валерьевич, Вы встречали в своей практике проекты постановлений?».
Андрей Валерьевич предложил держать процесс в рамках предмета рассмотрения и не выходить за пределы.
Суд, совещаясь на месте, постановил отказать в удовлетворении заявленного ходатайства, поскольку проект не является процессуальным документом, не приобщен к материалам дела и проекта постановления у суда не имеется.
При этом защитник посмел заметить: «Тем не менее некие листы были всё же перевернуты».
Суд: «Давайте соблюдать корректность».
После совещания суд оглашал резолютивную часть постановления, как говорится, без бумажки, а те самые листы из поля зрения исчезли.
Однако повисли в воздухе другие неозвученные вопросы: где в момент прочтения судом резолютивной части постановления находился материальный носитель текста и где обитало само постановление?